Джазовая журналистика в России: из подполья в резервацию за 60 лет

Кирилл Мошков,
главный редактор журнала «Джаз.Ру»

Доклад был прочитан на конференции «Джаз поверх границ» в Амстердамской консерватории (Нидерланды) в сентябре 2014 и на симпозиуме «Джазовый космополитизм от Востока до Запада» в университете г. Нинбо (Китайская Народная Республика) в январе 2015. Приводится в авторском переводе с английского. На английском языке доступен в научной сети Academia.edu.
В настоящем виде подготовлен для публикации в сборнике Уфимского государственного института искусств им. Загира Исмагилова.

Как и вся история джаза в России, судьба российской джазовой журналистики была сформирована не столько непосредственно эволюцией музыки, сколько насыщенной событиями социально-политической историей страны в ХХ столетии. Это утверждение остаётся в значительной степени верным и на настоящий момент.

Джазовая журналистика и джазовая критика в России родились в процессе самопознания новорожденного русскоговорящего джазового сообщества, ощущавшего необходимость определения места и роли в музыкальной культуре нового вида музыкального искусства. Но вскоре их обогатили работы авторов извне джазовой культуры, включая ведущих музыковедов страны. Как бы то ни было, наиболее важную роль всё-таки играл «инсайдерский» журнализм, хотя многие авторы преследовали двойную цель, стремясь работать и на самоосознание джазового сообщества изнутри, и на распространение знаний о новом виде музыкального искусства среди более широкой аудитории.

Занятая советскими идеологическими органами непоследовательная и противоречивая позиция в отношении джазового искусства, родившегося в Соединённых Штатах Америки, привела к инкапсуляции джазовой журналистики в рамках полуподпольного существования, обусловленного как внешними по отношению к сообществу причинами, так и свойственным для нишевых сообществ сектантским самоограничением. При этом, хотя идеологический пресс в отношении джазовой музыки был в конце советского периода постепенно снят, вхождение России в эру «либеральной» политики в отношении культуры и искусства привело к переходу джазовой журналистики из подполья в «резервацию», определяемую вынужденно занятым в условиях непоследовательно и бессистемно регулируемого «рынка культуры» статусом джазового искусства как «узконишевого» вида музыки.

* * *

Пионером джазовой журналистики на русском языке был тот же человек, с именем которого связан и первый документированный публичный джазовый концерт в России — Валентин Парнах (1891-1951). Писатель, поэт, переводчик, историк литературы, этот выходец из Таганрога был также хореографом-любителем, разработал и лично исполнял новаторские «современные танцы», и джаз, с которым он познакомился в парижской эмиграции в 1919-20 гг., представлялся ему идеальным носителем ритма для этих новых движений. В апреле 1922, за полгода до устроенного им в Москве первого джазового концерта, Парнах опубликовал в берлинском русскоязычном издании «Вещь» свою статью «Джаз-банд», в которой не только впервые на русском языке описал новую музыку, но и установил само кириллическое написание слова jazz, в котором стремился сохранить четырёхбуквенность и в то же время приблизиться к оригинальной фонетике термина. Характерно, что эмигрантская русская пресса этого написания не приняла и вплоть до 1950-х гг. сохраняла продиктованное правилами дореволюционной транслитерации и орфографии написание «джасс». Привычное нам написание «ДЖАЗ», придуманное Парнахом, стало после его переезда в СССР, таким образом, особенностью именно советского варианта русского языка.

Валентин Парнах

В декабре того же года Парнах опубликовал свою вторую теоретическую журналистскую работу о джазе, статью «Джаз-банд — не шумовой оркестр», в московском журнале «Зрелища». Как и в статье «Джаз-банд», Валентин Яковлевич стремился дать наиболее общее описание нового вида музыки, отличие которого как от классического искусства, так и от футуристических опытов с «шумовыми оркестрами» он видел в двух основных аспектах — ритмическом и тембровом. Особенности ритмической организации джаза, характерный для ранних джазовых ансамблей набор инструментов, непривычный для тогдашнего массового слуха, и ряд особенностей игры на этих инструментах, среди которых Парнах верно угадал «вокализированную» интонацию на духовых, исчерпывали для него новаторство джаза. Сам факт особенной роли импровизации в джазе оказался Парнахом не понят и, соответственно, не упомянут.

В 1926 г. по СССР впервые гастролировали подлинные носители джазового искусства — сначала ансамбль Jazz Kings Бенни Пэйтона, в составе которого работали музыканты из Нью-Орлеана, в том числе на кларнете — великий Сидней Беше; а затем составленный из афроамериканских музыкантов оркестр Сэма Вудинга, который работал в рамках европейского эстрадного ревю The Chocolate Kiddies («Шоколадные ребятки»).

Гастроли американских джазменов по СССР произвели глубочайшее впечатление на те несколько десятков музыкантов, которые составляли к тому моменту советское джазовое сообщество, и сильнейшим образом повлияли на них. Широкой публикой, тем не менее, эти гастроли оказались восприняты весьма вяло: советская аудитория не была готова к американскому джазу и воспринимала выступления «негров», как их именовала тогдашняя пресса, чисто поверхностно — как музыкальный цирк и эксцентрику. Из откликов прессы наиболее интересным, пожалуй, следует назвать статью главного дирижёра Ленинградской филармонии Николая Малько «Джаз-банд в Москве» в ленинградском журнале «Жизнь искусства», но и анализ Малько трудно назвать исчерпывающим. Тем не менее, специально к гастролям в Ленинграде небольшим издательством Academia была выпущена книга «Джаз-банд и современная музыка», которую составил из переведённых им с английского, немецкого и французского языков журнальных статей видных западных авторов (включая композитора Дариуса Мийо и критика Сизара Сёрчингера) 26-летний музыковед Семён Гинзбург. Сам он написал для сборника предисловие и заключительную статью о джазовом инструментарии. Проведённые автором настоящей работы в 2012-2013 гг. библиографические исследования показывают, что книга Гинзбурга — вообще первая книга о джазе в мировой джазовой библиографии: до момента её выхода в свет о джазе писали только в периодических изданиях.

Приезд американских ансамблей спровоцировал широкую волну публикаций о джазе в различных периодических изданиях СССР, включая журналистские работы тогдашних ведущих музыкальных критиков и специализирующихся на культуре журналистов, в том числе Андрея Римского-Корсакова (старшего сына великого русского композитора), Ивана Соллертинского и др.

Примерно к этому же периоду относится и первое появление отечественных джазовых музыкантов на радио (выступления «АМА-джаза» пианиста Александра Цфасмана на Московском радио, 1927) и в грамзаписи (тот же коллектив, 1928).

Что же до журналистики, то именно к 1928 г. определяется, наконец, и официальное «идейное» отношение к джазу, и не без помощи крупнейшего СМИ в стране: в апреле 1928 орган Всесоюзной коммунистической партии (большевиков), газета «Правда», выходившая тогда тиражом боле 1 000 000 экземпляров, публикует статью «пролетарского писателя» Максима Горького (псевдоним Алексея Максимовича Пешкова) под названием «О музыке толстых». Писатель в едких выражениях и гипертрофированно-уничижительных образах описывал якобы услышанную им по радио танцевальную музыку в исполнении некоего «джаз-банда негров», которая, по мнению «Буревестника революции», провоцировала слушателей — «толстых людей», собирающихся в «великолепных кабаках культурных стран», которые, повинуясь ритму этой музыки, «цинически двигая бёдрами, грязнят, симулируют акт оплодотворения мужчиной женщины». Макабрические образы Горького вошли в историю как символ полного отвержения, абсолютного эстетического отторжения непривычной музыки: «...вдруг в чуткую тишину начинает сухо стучать какой-то идиотский молоточек — раз, два, три, десять, двадцать ударов, и вслед за ними, точно кусок грязи в чистейшую, прозрачную воду, падает дикий визг, свист, грохот, вой, рёв, треск; врываются нечеловеческие голоса, напоминая лошадиное ржание, раздаётся хрюканье медной свиньи, вопли ослов, любовное кваканье огромной лягушки; весь этот оскорбительный хаос бешеных звуков подчиняется ритму едва уловимому, и, послушав эти вопли минуту, две, начинаешь невольно воображать, что это играет оркестр безумных, они сошли с ума на сексуальной почве, а дирижирует ими какой-то человек-жеребец, размахивая огромным фаллосом».

В более поздние годы появление такого разгромного текста в печати означало бы серьёзные негативные перемены в жизни множества людей, но конец 20-х был ещё достаточно либеральным временем: джаз продолжал звучать по радио, выходили грампластинки, в газетах и журналах писали вдумчивые рецензии на выступления советских джаз-ансамблей, хотя в то же время народный комиссар просвещения Анатолий Луначарский выступал на официальном совещании по «художественному образованию» с резкой критикой «шумного наркотика джаз-бандного характера» и публиковал в журнале «Пролетарский музыкант» гневные инвективы в адрес «буржуазной синкопической музыки».

В целом ранний период джазовой журналистики на русском языке, хотя и достаточно продолжительный — начавшись в 1922 г., он продолжался около трёх с половиной десятилетий, до хрущёвской «оттепели», — можно оценить как эпоху преобладания журналистики просветительского типа, «внешней» по отношению к джазовому сообществу. Сами участники джазового процесса практически не выступали в средствах массовой информации. Одно из немногих исключений — деятельность Сергея Колбасьева, протекавшая в Ленинграде в конце 1920-х и первой половине 1930-х гг. Как и первопроходец советского джаза Валентин Парнах, Сергей Адамович был чрезвычайно разносторонней личностью: военный моряк, писатель (его повести и рассказы на морскую тематику широко издавались в 20-е и 30-е гг.), поэт, переводчик, он много работал за рубежом в дипломатических представительствах СССР — причём косвенные данные, как считает ряд исследователей, указывают на его работу не только на Наркомат иностранных дел, но и на органы советской разведки. Решающим для его увлечения джазом стал период работы Колбасьева в торговом представительстве СССР в Хельсинки: именно там он собрал большую (около 200 наименований) коллекцию джазовых грампластинок, неоднократно слушал гастролирующих джазовых музыкантов «живьём» и по возвращению в Ленинград (1928) стал одним из важнейших действующих лиц ленинградского джазового сообщества. В квартире Колбасьева на Моховой улице (д. 18, кв.6) собирались музыканты, он проигрывал им пластинки из своей коллекции и записи с радиоэфира, которые делал на собственноручно изготовленном новаторском записывающем устройстве, рассказывал о западных джазменах. Закономерно это привело Колбасьева и в джазовую журналистику: в 1933 г., незадолго до того, как он впервые был арестован по подозрению в шпионаже и вскоре отпущен, он опубликовал в журнале «Рабочий и театр» статью «о том, что такое джаз на самом деле» под задорным названием «А какой у вас процент синкоп?». К этому моменту он уже в течение почти двух лет регулярно выступал на Ленинградском радио с просветительской передачей «Беседы о джазе». Хотя после второго ареста в 1935 г. Колбасьев вновь вышел на свободу и даже прошёл военно-морскую переаттестацию, получив звание интенданта III ранга (соответствующее армейскому званию капитана и флотскому — капитан-лейтенанта), в октябре 1937 г. он был снова арестован и вскоре расстрелян по сфабрикованному обвинению.

Середина 30-х, бурное и трагическое время в российской истории, была бурным временем и в истории отечественного джаза. В 1934 г. на экраны вышла первая советская звуковая музыкальная кинокомедия «Весёлые ребята» режиссёра Григория Александрова с эстрадным певцом Леонидом Утёсовым в главной роли. Утёсов руководил в Ленинграде эстрадным коллективом под названием «Теа-джаз» («театрализованный джаз»), а кинокартина носила подзаголовок «джаз-комедия». Фильм понравился лично Иосифу Сталину, что закономерно привело к огромному успеху картины по всему СССР и всенародной популярности как Утёсова лично, так и возглавляемого им «джаза», что немало облегчило положение джазового искусства в системе советской культурной политике.

21 ноября 1936 г. вторая по значимости газета Советского Союза, орган Советов народных депутатов «Известия», опубликовала статью «Джаз или симфония?», подписанную музыкантами симфонического оркестра Московской филармонии А.Берлиным и А.Броуном. Так началась сыгравшая немалую роль в истории отечественного джаза «Газетная дискуссия», продолжавшаяся около полутора месяцев и главным образом состоявшая в публикации взаимных обвинений, упрёков и опровержений в «Известиях», отстаивавших бескомпромиссно антиджазовую линию, и «Правде», в которой за подписью заместителя председателя Комитета по делам искусств Бориса Шумяцкого известинских авторов называли «ханжами и святошами» и обвиняли в «мелкобуржуазной развязности», а затем в бой пошёл уже сам председатель Комитета Платон Керженцев, который под псевдонимом «П.Лебедев» упрекнул «Известия» за «обывательскую болтовню». Последнее слово в дискуссии 17 декабря сказала «Правда» в редакционной статье «Обывательский зуд», а в 1 номере журнала «Советская музыка» за следующий, 1937 г. состоявшуюся дискуссию обсуждали ведущие композиторы и музыковеды, собравшиеся на расширенное заседание президиума Союза советских композиторов. Характерно, что большая часть участников дискуссии погибла в течение 1937-1940 гг. в результате политических репрессий того времени, но тот факт, что «Правда» высказывалась в ходе дискуссии скорее в пользу разрешения дальнейшего существования советского джаза, помог многим отечественным музыкантам пережить этот трудный период и даже продолжать выступать и выпускать грампластинки.

Длительный перерыв в деятельной истории советского джаза и отображающей его жизнь джазовой журналистики был связан как с разразившейся в 1939 г. Второй мировой войной, которая стала Великой Отечественной, когда в июне 1941 пересекла границу СССР, так и с послевоенным периодом репрессий. До середины 1950-х гг. джаз фигурирует в считанных публикациях советской прессы; среди важнейших следует назвать статью видного советского дипломата Александра Трояновского «Музыка в Соединённых Штатах», опубликованную в сентябре 1941, уже в период войны, в газете «Советское искусство» с подробным рассмотрением джаза как явления, которое «оказывает бесспорное влияние на всю современную музыкальную культуру». В целом в военный период джаз если и фигурирует в прессе, то в основном как средство «для пропаганды новых военно-патриотических и антифашистских песен», что вполне понятно из исторического контекста. В послевоенную же эпоху, когда начали сгущаться тучи «холодной войны», советская пресса вновь «нахмурила брови» в сторону джаза: так, в августе 1946 г. «Известия» вновь оказались среди застрельщиков антиджазовой кампании, опубликовав статью старшего инспектора Главного управления музыкальных учреждений Всесоюзного комитета по делам искусств при Совете Министров СССР Елены Грошевой «Пошлость на эстраде», представлявшую собой своего рода политический донос на Эдди Рознера, берлинского трубача, бежавшего в СССР из Польши в дни начала Второй мировой войны и возглавлявшего в годы войны один из самых популярных джазовых оркестров Советского Союза. Так начался процесс, приведший год спустя к расформированию Государственного джаз-оркестра Белоруссии, во главе которого стоял Рознер, а затем и к аресту артиста.

Наступил период, с лёгкой руки Леонида Утёсова названный позже «эпохой административного разгибания саксофонов».

В эти годы (1948-1955) о джазе писали только профессиональные пропагандисты и только с позиций заведомого отрицания. Так, в Музиздате в 1950 г. вышла книга музыковеда Виктора Городинского (1902-1959) «Музыка духовной нищеты», в которой автор громил джаз, пользуясь аргументацией Луначарского и Горького из 1920-х, и, в частности, утверждал, что «...когда радио доносит до нашего слуха нестройный шум и грохот, звон битой посуды, гортанное завывание какого-то верблюжьего голоса, произносящего бессмысленные слова, речитатив, перемежаемый не то всхлипыванием, не то пьяной икотой, звуки неведомых инструментов, играющих аккорды, от которых мороз продирает по коже, — мы слышим музыку одичалых людей, музыку неслыханной умственной скудости, независимо от того, как она называется — джазовым свингом или буги-вуги».

Так завершился первый период джазовой истории в нашей стране — период, когда перед джазовой журналистикой стояли главным образом просветительские задачи, а сама она создавалась, за редкими исключениями, внешними, посторонними по отношению к джазовому сообществу авторами.

Начало новой эры в истории джазовой журналистики в нашей стране можно отнести к 1957-59 годам, периоду вершинного расцвета «хрущёвской оттепели», хотя первые ростки новой эпохи появляются раньше — в годы начала «оттепели» (1954-55) и даже в 1953, когда музыковед Валентина Конен (1909-1991) публикует в «Советской музыке» статью «Против шаблона и скуки», в которой профессионально разбирает недостатки «советской лёгкой инструментальной музыки», включая джаз. В отличие от записных критиков джаза, Конен имела полное право судить её недостатки: ведь она выросла в США и часто слушала в 1930-е гг. джаз живьём в исполнении лучших музыкантов того времени, включая самого Дюка Эллингтона, которого она ходила слушать в нью-йоркский «Коттон-Клаб». Впоследствии именно Валентина Джозефовна, уже как доктор наук (диссертация — «Очерки по истории музыкальной культуры Соединенных Штатов Америки», 1946) стала флагманом научного музыковедческого анализа джаза в советской русскоязычной литературе и масс-медиа. Значение её трудов о джазе трудно переоценить — это касается и её публикаций в средствах массовой информации, и её книжных работ. Статья Конен «Легенда и правда о джазе» (в «Советской музыке», 1955) стала событием, а её вышедшие уже в более поздние десятилетия книги «Пути американской музыки», «Этюды о зарубежной музыке» и особенно «Блюзы и ХХ век» (1981) и «Рождение джаза» (1984) составляют твёрдую основу русскоязычного музыковедения по предмету. Её анализ во многом обогнал время и находится на мировом уровне, но главная заслуга В.Дж.Конен — в том, что благодаря ей джаз впервые, со времён книги Семёна Гинзбурга 1926 г., оказался в фокусе серьёзного музыковедческого анализа как вид полноценного музыкального искусства, а не только как прикладная развлекательная музыка для молодёжной самодеятельности.

В стране происходило общее оживление интереса к джазу, вызванное значительными переменами в социальной жизни страны и в международном положении и выраженное прежде всего в количественном и качественном росте джазового сообщества в СССР и стремительном развитии новой, молодой джазовой сцены, внимательно изучавшей самые передовые достижения мирового джаза. Тем не менее, официальные СМИ приоткрыли для джаза только самую узкую щёлку: основой проблематики публикаций о джазе в советской прессе вплоть до конца 1960-х гг. оставалось в основном оправдание самой возможности существования этого вида музыкального искусства. Несмотря на явный рост, в эпоху, начавшуюся вместе с оттепелью, вплоть до последних лет т. н. «перестройки» 1980-х так и не была достигнута цель, которую энтузиасты и знатоки джаза начали ставить перед собой с 1960-х гг.: в СССР так и не появилось специализированного многотиражного журнала, посвящённого джазу, и это положение пришлось хотя бы частично исправлять усилиями энтузиастов в социальном и культурном андеграунде — отчего мы и называем этот период «подпольным». Нужно понимать, тем не менее, что культурное подполье не аналогично политическому: самодеятельная активность энтузиастов в области джаза могла принести им неприятности со стороны официальных органов только в той мере, в какой примыкала к методам и способам действий политического подполья (т. н. «диссидентов») — непосредственно «за джаз» в стране, конечно, уже не сажали, но можно было пострадать за несанкционированное использование копировально-множительной техники или за «нетрудовые доходы» — скажем, за неофициальную продажу «самиздата».

Дебют в 1959 г. в журнале «Советская музыка» 29-летнего искусствоведа Леонида Переверзева (1930-2006) в качестве джазового журналиста следует считать подлинным началом новой эпохи в русскоязычной джазовой журналистике. Его публикации в десятках газет и журналов по всей стране, от газет «Молодость Сибири», «Ленинская смена», «Комсомолец Таджикистана» и т. п. до журналов «Юность» и «Ровесник», а тем более — в специализированных изданиях («Советская музыка», «Советская эстрада и цирк», «Музыкальная жизнь», «Художественная самодеятельность / Клуб и художественная самодеятельность»), составляют золотой фонд русскоязычной джазовой журналистики. Чрезвычайно важна была и работа Переверзева как лектора (за первые публичные лекции о джазе на рубеже 1950-60х гг. он удостоился крайнего неодобрения со стороны идеологических органов, а комсомольский журнал «Смена» назвал его в 1961-м «идеологическим богом московских джазоманов», но наибольшим охватом аудитории и общественной значимостью обладал его цикл лекций о джазе в Политехническом музее в 1965-67 гг., проведённый совместно с Алексеем Баташёвым) и телеведущего: цикл телепрограмм «Джаз вчера и сегодня» по Московскому каналу Центрального телевидения (совместно с Алексеем Баташёвым и Аркадием Петровым, 1968) был первым в своём роде на советских телеэкранах.

В 1960 г. также произошёл ряд важных дебютов: в ленинградском отделении издательства «Музыка» вышла брошюра с лаконичным названием «Джаз» — первая книга о джазе на русском языке после «Джаз-банда» С.Гинзбурга. Авторами книги выступили барабанщик и профессиональный лингвист-переводчик Валерий Мысовский (1931-2011) и музыковед Владимир Фейертаг (р. 1931), ныне — старейшина и «патриарх» российской джазовой журналистики. На протяжении 1960-70-х гг. Владимир Борисович регулярно публиковался как джазовый журналист в советской официальной прессе, прежде всего в ленинградской молодёжной газете «Смена» и в московском журнале «Музыкальная жизнь». Чрезвычайно важна была и лекторская деятельность Фейертага: дебютировав в этом качестве в 1965 г., он на протяжении тридцати лет активно работал лектором-музыковедом Ленконцерта, что открыло ему дорогу к джазовому продюсерству — он активно организовывал джазовые концерты, в которых выступал ведущим-лектором, целые джазовые филармонические абонементы по всему СССР (Ленинград, Рига, Горький, Донецк, Одесса, Минск и т. д.) и, наконец, джазовые фестивали (16 фестивалей «Осенние ритмы» в Ленинграде / Санкт-Петербурге с 1978 по 1993 г.). С середины 1990-х к своей многообразной деятельности В.Б.Фейертаг добавил и работу на радио — он ведёт еженедельные авторские программы о джазе на «Радио Петербург» и в петербургской редакции «Радио России».

В.Б.Фейертаг

Ещё 1957 г. в советском радиовещании дебютировал как автор программ о музыке выпускник Московской консерватории, музыковед Аркадий Петров, первоначально — на «иновещании» (каналах дальнего пропагандистского вещания на иностранных языках, предназначенного для зарубежных слушателей), затем на нацеленном на молодёжную аудиторию радиоканале «Юность». Именно на «Юности» в 1965-67 гг. он продюсировал и вёл (зачастую совместно с Леонидом Переверзевым и/ или Алексеем Баташёвым) первую на Всесоюзном радио джазовую программу «Радиоклуб Метроном» — часовую передачу, где постоянно звучали выступления лучших отечественных джазовых музыкантов, специально записанные Петровым как продюсером в концертной студии Радиодома. Всего в эфир вышло 97 программ.

Леонид Переверзев, Аркадий Петров, Алексей Баташёв. Встреча с радиослушателями.

В сентябре 1967 г. в связи с ужесточением идеологической линии в системе советских «средств массовой информации и пропаганды» выход «Метронома» был прекращён, однако Петрову удавалось время от времени записывать советских джазменов в радиостудии вплоть до 1973 г., когда новый председатель Гостелерадио Сергей Лапин разогнал джаз-оркестр Радиокомитета п/у Вадима Людвиковского и уволил Петрова. Аркадию Евгеньевичу удалось небывалое — он вынес из Радиодома буквально в авоське несколько десятков километров магнитной ленты со значительной частью сделанных им записей и спас их от уничтожения, подарив музыкальному училищу им. Гнесиных. Впоследствии, уже в 2000-е гг., большая часть уцелевших записей была оцифрована преподавателями нынешнего Государственного музыкального училища эстрадно-джазового искусства на Ордынке.

Аркадий Петров, ведущий "Джазового часа" на радиостанции "Голос Америки" Уиллис Коновер, Алексей Баташёв (встреча в московском аэропорту, июль 1969)

С подачи Аркадия Петрова в 1970 г. дебютировал как джазовый радиоведущий и джазовый журналист московский искусствовед Дмитрий Ухов (р. 1946), который в течение десятилетия делал радиопрограммы в основном для радио «Юность», а печатался в изданиях «Клуб и художественная самодеятельность», «Музыкальная жизнь», в 1980-е — в «Ровеснике» и других молодёжных журналах. С 1989 года на Всесоюзном радио Ухов выпускал программу «Контрасты — от фольклора до авангарда», в 1998-м перешедшую на «Радио России».

В течение 60-х развивалась и журналистская карьера Алексея Баташёва (р. 1934). Для Алексея Николаевича джазовая журналистика была только частью его многообразной деятельности. Хотя джазовое исполнительство он оставил ещё в конце 1950-х (до этого играл на кларнете и саксофоне), на московской джазовой сцене мало что делалось без участия Баташёва. Помимо организаторской и просветительской деятельности, он преподавал на курсах повышения квалификации музыкантов в Московском объединении музыкальных ансамблей и — с 1967 г. — в Школе джаза МИФИ (впоследствии — Джазовая студия ДК «Москворечье»), где разработал ряд учебных программ. В области журналистики он дебютировал на польском языке в журнале Jazz (ныне Jazz Forum), на русском языке публиковался с 1962 г., а во второй половине 60-х начал публиковаться и на английском языке как в американских, так и в международных изданиях, став, таким образом, первым (наряду с ленинградцем Вадимом Юрченковым, который также писал для польских журналов, а с конца 1960-х стал советским корреспондентом американского журнала Billboard) советским джазовым журналистом, работавшим для интернациональной аудитории.

Обложка книги Алексея Баташёва, 1972

В 1972 г. в издательстве «Музыка» вышла монография Алексея Баташёва «Советский джаз», которая на протяжении следующих полутора десятилетий оставалась единственной книжной публикацией по истории джаза в нашей стране — да и сейчас, четыре десятилетия спустя, не утратила своей значимости. Помимо того, что в книге впервые была систематически изложена история джаза в СССР, изученная автором по первоисточникам, включая беседы с музыкантами — первопроходцами отечественного джаза, Баташёв впервые составил и библиографию публикаций по тематике истории джаза в нашей стране, включавшую 329 наименований на русском и других языках народов СССР.

Подлинно «подпольный» период начался в 1965 г., когда ленинградское общественное объединение «Ленинградский городской джазовый клуб» под руководством Натана Лейтеса впервые в СССР начало выпуск полностью «самиздатовского» джазового журнала, который назывался «Квадрат». К этому моменту в СССР уже достаточно уверенно работала система самодеятельных переводов, малотиражных изданий (посредством копирования на пишущих машинках) и распространения «среди своих» западной литературы о джазовой музыке.

Пионером движения «джазового самиздата» стал в начале 60-х ростовчанин Игорь Сигов (1932-1965), а после его безвременной смерти в 1965 г. во главе сформированного им неофициального «распределённого творческого коллектива» под самоназванием «Группа изучения джаза (ГИД СССР)», представители которого работали в полудюжине крупных городов Союза, встал живущий в Воронеже переводчик (а впоследствии — джазовый журналист и историк джаза) Юрий Верменич (р. 1934). За 24 года переводческой деятельности он осуществил и/или организовал переводы на русский язык более 30 книг о джазе (с английского, немецкого, польского языков). Как журналист Юрий Тихонович опубликовал более 200 материалов о джазе, главным образом в воронежской прессе. Часть этих материалов - биографические очерки о джазовых музыкантов, публиковавшиеся им с 1993 г. в воронежской газете «Инфа», легли в основу двух его книг: «И весь этот джаз» (Воронеж, 2002) и «Джаз: история. Стили. Мастера.» (С.-Пб., 2007, переиздания 2009 и 2011).

Но если «ГИД» переводила и издавала в «самиздате» книги о джазе, написанные за пределами нашей страны, то ленинградский «Квадрат» стал первым советским джазовым журналом, почти весь контент которого создавался отечественными авторами. В первые годы своего выхода он существовал не в абсолютном подполье, а на полуофициальных правах «информационного бюллетеня Ленинградского городского комитета ВЛКСМ и Ленинградского городского джазового клуба», что давало его издателям и авторам шаткую, но достаточно действенную защиту от возможного гнева партийных и идеологических органов. «Квадрат» издавался достаточно нерегулярно: за 15 лет, с 1965 по 1979 г., ленинградская редакция, во главе которой стоял Ефим Барбан (р. 1935), подготовила и издала 14 выпусков журнала, который с 1971 г. потерял полуофициальную шапку горкома комсомола и выходил уже как чистый самиздат.

Как и в целом в самиздате, распространение журнала происходило неофициально, по внутренним каналам советского джазового сообщества, что неизбежно делало «Квадрат» внутренним органом джазовой субкультуры, не имеющим выхода к широкой аудитории. Впрочем, именно так это издание и позиционировало себя.

В 1979 г. издание «Квадрата» в Ленинграде угасло и было номинально перенесено в Новосибирск. Ефим Барбан рассказывал в интервью радио "Свобода", опубликованном на сайте радиостанции 19 апреля 2015: "...В Новосибирске в то время существовало "Творческое джазовое объединение", которое по своей идейной направленности было близко журнальной. Я связался с Новосибирском и договорился, что воспользуюсь их прикрытием: на обложке будет указано, что это издание якобы печатается в Новосибирске, будет стоять шапка "Творческое джазовое объединение". И вот начиная с 15-го номера "Квадрат" выходил с титульным листом, на котором значился Новосибирск. Но на самом деле он, конечно, по-прежнему печатался в Ленинграде..." Таким образом было подготовлено и выпущено ещё три выпуска.
В 1984 г. Барбан эмигрировал в Великобританию, где стал вести джазовые программы на радио Би-Би-Си (под псевдонимом Джеральд Вуд), и с этого момента до конца 1980-х джазовых изданий в СССР не было даже в самиздате.

Ефим Барбан (справа) и Дюк Эллингтон (слева) в ленинградском аэропорту Пулково, 1971

Именно «Квадрат» стал колыбелью подлинной, бесцензурной джазовой журналистики на русском языке и подготовил кадровое ядро русской джазовой журналистики — около двух с половиной десятков авторов, многие из которых продолжают писать и публиковаться и в наше время.

Нужно отметить, что с гораздо большей периодичностью выходило ещё одно ленинградское джазовое издание, которое, тем не менее, имело более узкое распространение: оно вывешивалось как стенгазета на воскресных клубных концертах бывшего городского джаз-клуба (с 1967 — джаз-клуб «Квадрат»). Ответственным за издание стенгазеты «Пульс джаза» был Роман Копп (р. 1945). Часть материалов «Пульса джаза» в машинописных копиях рассылалась активистам региональных джаз-клубов по всему СССР, так что де-факто ленинградская стенгазета частично восполняла потребность в регулярном джазовом издании.

Руководство джаз-клуба «Квадрат», 1983: Роман Копп, Натан Лейтес, Владимир Фейертаг (фото: Александр Смирнов)

Итоги «подпольной эры» развития русскоязычной джазовой журналистики — как идейно-художественные, так и историографические — взялся подвести музыковед Александр Медведев (1927-2010), который в 1950-60-е гг. «отвечал за джаз» в журналах «Советская музыка» и «Музыкальная жизнь». В начале 1982 г. он инициировал подготовку для издательства «Советский композитор» большого сборника статей, интервью и биографических очерков, посвящённого советскому джазу на его современном этапе. Сложности и зигзаги идеологической политики советской власти в этот период надолго задержали издание солидного тома, который вышел в свет уже только после начала горбачёвской «перестройки» — в 1987 г.

Вошедший в историю российского джазоведения как «чёрный кирпич», толстый (592 стр.) том в чёрной коленкоровой обложке со строгим серебряным тиснением названия «Советский джаз. Проблемы, события, мастера» включал материалы, написанные практически всеми ведущими джазовыми журналистами и музыковедами «подпольного» периода. Среди авторов книги (часть которых написала для книги более одного текста, подписывая их различными псевдонимами) — Ефим Барбан, Алексей Баташёв, Алексей Колосов (р. 1958, в постсоветский период — многолетний ведущий программы «Когда не хватает джаза» на «Радио России»), Леонид Переверзев, Аркадий Петров, Дмитрий Ухов, Владимир Фейертаг, старейшина эстонской джазовой критики и журналистики Вальтер Оякяэр, рижский журналист Валерий Копман и многие другие. В этом эпохальном сборнике дебютировал и Андрей Соловьёв (р. 1958), в 1990-е — известный джазовый радиоведущий, а в 2000-2010-е — влиятельный джазовый подкастер, причём дебютировал не только как журналист, но и как дискограф: вместе с главой джаз-клуба МГТУ им. Баумана Игорем Косолобенковым (1944-1994) он создал для «Советского джаза» первую в своём роде дискографию джазовых пластинок в СССР, охватывающую период с 1960 по 1984 г.

К сожалению, в период подготовки книги к печати цензурно-идеологические ограничения были ещё слишком сильны, и поэтому история советского джаза предстала в этом солидном издании сильно искажённой: в ней практически не была освещена тема репрессий, которым подверглись многие энтузиасты джаза и джазовые музыканты в сталинскую эпоху, но главное — практически не упоминаются музыканты, эмигрировавшие из СССР, так что из книги выпали имена и вклад в историю советского джаза трубачей Эдди Рознера и Валерия Пономарёва, саксофонистов Игоря Высоцкого, Анатолия Герасимова, Вадима Вядро, Романа Кунсмана и десятков других джазменов, покинувших СССР в 1970-80-е гг.

Только в 1989 г., на излёте советской истории, увидел свет первый (и последний!) советский официальный джазовый журнал, издававшийся типографским способом. Он назывался «Джаз», и издателем его была Советская джазовая федерация, просуществовавшая столько же, сколько и журнал — чуть больше двух лет.

Первый номер в ноябре 1989 г. выпустили два редактора — пианист Олег Молокоедов (р. 1947), живущий в Вильнюсе, и москвич Николай Дмитриев (1955-2004), в будущем — создатель антрепризы «Длинные руки» и авангардного клуба «ДОМ». Второй (1990) и третий, последний номер «Джаза» (1991) выпускал один Молокоедов. Тем не менее, в журнале публиковался достаточно широкий спектр авторов, среди которых — уже знакомые нам Алексей Баташёв, Юрий Верменич, Леонид Переверзев, Дмитрий Ухов, Игорь Косолобенков, а также Владимир Корнеев, ставший в течение следующего десятилетия самым компетентным дискографом советского и постсоветского джаза, музыкант   Валерий Котельников и др. Кроме того, «Джаз» успел опубликовать некоторые материалы, имевшие ранее хождение в самиздате (например, стихи трубача Андрея Товмасяна и фрагменты автобиографической повести Юрия Верменича «Каждый из нас») либо выходившие в ленинградской стенгазете «Пульс джаза».

Когда вместе с прекращением существования СССР в конце 1991 г. закрылся и журнал «Джаз», история советской джазовой журналистики фактически завершилась. Наступило смутное первое постсоветское пятилетие, в течение которого говорить о существовании джазовой журналистики в России трудно: перед ней, как и перед всем джазовым сообществом страны, встал новый вопрос — не идеологического противостояния государственной идеологии, а экономического выживания. Именно начало 1990-х сформировало новую среду бытования джаза в России, и именно эти новые условия позволяют говорить о том, что к 1995-96 гг. джазовое сообщество в целом, и обслуживающая его джазовая журналистика — в частности, перешли из «подполья» в «резервацию» — среду бытования, которую в западной теории культуры и масс-медиа принято именовать «нишевой», т. е. узкоспециализированной.

Автор настоящего исследования уверен, что «нишевой» период существования джазовой журналистики в России, т. е. его существование в экономически обусловленной культурной «резервации», продолжается и по сей день, то есть уже практически два десятилетия.

Первые годы в новой России характеризовались бурным развитием рынка частного радиовещания, в котором поначалу нашли себе место многие авторы из числа кадров русскоязычной джазовой журналистики, а с середины 90-х начали дебютировать и новые имена.

1 октября 1995 г., в 73-й день рождения российского джаза, в Москве на волнах «Радио Надежда» состоялась первая эфирная встреча ведущих радиопрограмм, в которой участвовали Дмитрий Ухов (в то время «Радио Маяк» и «Радио 1»), Михаил Митропольский (в то время «Радио Надежда»), Вадим Гусев (радиостанция «Панорама»), Михаил Иконников («Радио Рокс»), Андрей Соловьёв («Радио РаКурс») и автор данной работы, в то время выступавший на «Радио РаКурс» под псевдонимом Константин Волков. В дальнейшем эти встречи в разных форматах вплоть до 1997 г. повторялись на других радиостанциях (в том числе «Радио России» и «Радио РаКурс»); Вадим Гусев, впоследствии оставивший джазовую стилистику и ставший одним из создателей «Радио Шансон», участия в этих встречах больше никогда не принимал, зато участвовал Алексей Колосов («Радио России»), Аркадий Петров (к тому моменту уже не работавший в радиоэфире, но сохранивший огромный опыт джазового радиовещания, в том числе в 1993-94 гг. — на средневолновой радиостанции «Вокс») и др. На «Радио РаКурс» на основе этих встреч была создана специальная часовая разговорная программа о джазе «Джем-клуб» (1996-97), в которой ведущий Константин Волков продолжал обсуждать заявленные в общих встречах джазовых радиоведущих темы уже с каждым из участников этих встреч по отдельности. Эта активность привела к созданию в конце 1997 г. Московской ассоциации джазовых журналистов, куда, правда, сразу же отказался вступить Алексей Баташёв, который в это время активно работал в телевизионном эфире — его программа «Джаз с Алексеем Баташёвым» на Пятом телеканале вышла в 60-минутном живом формате (то есть в прямом эфире!) беспрецедентные сто с лишним раз. Тем не менее, неофициальная организация российских джазовых журналистов вошла, на правах регионального коллективного члена, во всемирную Ассоциацию джазовых журналистов (JJA) и пробыла в ней до конца 2000-х гг., когда наиболее активные её члены перешли к прямому членству в JJA, а повестка существования отдельной московской организации в значительной степени исчерпала себя.

Заметная часть перечисленных авторов с осени 1997 г. сотрудничала с первым постсоветским русскоязычным печатным периодическим изданием о джазе — журналом «Джаз-квадрат», который публиковался в Минске, столице независимой Белоруссии. Этот журнал выходил в издательстве, основные доходы которого поступали от издания газет строительной и компьютерной тематики, что — вкупе с газетной бумагой (только обложка «Джаз-квадрата» была цветной), чёрно-белой офсетной печатью и низкими редакционными расходами, включая отсутствие корректуры — позволяло печатать журнал достаточно большим тиражом и распространять его не только в Республике Беларусь, но и в Российской Федерации. Минск в советское время никогда не был крупным джазовым центром, и, возможно, поэтому уровень некоторых текстов, представляемых местными авторами, довольно заметно контрастировал с профессиональным контентом, поставляемым опытными джазовыми журналистами из Москвы, Санкт-Петербурга и других городов России.

К моменту российского экономического кризиса 1998 г. тенденции переходного периода в значительной степени исчерпали себя. Прекратило существование «Радио РаКурс» вместе с джазовыми программами Андрея Соловьёва и Константина Волкова, к 1997 году занимавшими до шести часов в неделю (включая не имевшую аналогов еженедельную программу «Московский свинг» — цикл живых концертов российских джазовых ансамблей в прямом эфире, которые из маленькой концертной студии «Ракурса» вёл по субботам Константин Волков). Зато началось бурное развитие новой медиа-среды — интернета, и в 1998 г., после закрытия «Радио Ракурс», автор данной работы, уже под своим настоящим именем, пришёл работать на интернет-портал «Джаз.Ру», который разработал и создал математик Пётр Ганнушкин в 1997 г.

Пётр Ганнушкин и Кирилл Мошков, Нью-Йорк, 2006

К 1999 г., когда Ганнушкин переехал из Москвы сначала в Прагу, а затем в Нью-Йорк, автору данной работы удалось создать на базе интернет-портала еженедельный джазовый электронный журнал («Полный джаз»), который постепенно аккумулировал вокруг себя практически всех пишущих о джазе журналистов по всей территории России — от ветеранов (Алексей Баташёв, Леонид Переверзев, Дмитрий Ухов, Владимир Фейертаг) до совсем новых авторов, принадлежащих к новым поколениям джазового сообщества. Количественный и качественный рост «Джаз.Ру» как центрального информационного источника о джазе (что было выражено в редакционном лозунге «всё о джазе по-русски») привёл к формированию вокруг интернет-издания значительного авторского актива (порядка пятидесяти авторов), а постоянное расширение форматов и методов работы интернет-портала приводило к захвату новых сегментов аудитории. Когда в начале 2005 г. «Джаз.Ру» расстался с прежними владельцами — звукозаписывающей компанией «Богема Мьюзик», новыми издателями и владельцами портала стали члены его редколлегии — главный редактор (автор данной работы) и заместитель главного редактора Анна Филипьева. Вместе с редакторами Юрием Льноградским и Татьяной Балакирской они составляли руководство портала, на основе которого в январе 2007 г. был создан первый в постсоветской Москве джазовый журнал, также получивший название «Джаз.Ру». Среди ведущих авторов и обозревателей журнала — Михаил Митропольский, Владимир Фейертаг, Григорий Дурново, Зинаида Карташёва, Михаил Кулль и многие другие.

Вероятно, именно с быстрым ростом нового бумажного издания, объединившего в России практически весь актив пишущих о джазе журналистов, следует связывать сначала прекращение распространения в России белорусского «Джаз-квадрата», а с 2009 г. — остановку его выхода на бумаге (всего вышло около 70 номеров). Впрочем, в этот период в Киеве также появился бумажный журнал о джазе на русском языке («Джаз»), издание которого продолжалось с 2006 по 2012 г. (вышло 40 номеров, преимущественно наполненных текстами местных авторов). Всего три номера выпустил в 2005-2006 гг. и санкт-петербургский альманах «Jazz Art», редактировать который был приглашён сам В.Б.Фейертаг.

«Джаз.Ру» продолжает развивать и интернет-версию — точнее, свою ленту джазовых новостей, которая, наследуя электронному журналу «Полный джаз» 1998-2007 гг., называется теперь «Полный Джаз 2.0» и в полной мере использует возможности современной медиаконвергенции: обсуждение материалов портала читателями в комментариях к ним, внедрение в тексты журнала обширных фотогалерей, видеороликов, аудиозаписей, подкастинг (выпуск интернет-радиопередач), видеорепортажи с концертов на видеосервисе YouTube и обильное взаимопроникновение с социальными сетями. Новые анонсы, репортажи, интервью и прочие материалы «Полного Джаза 2.0» моментально анонсируются в Facebook, «Вконтакте», Twitter, в сообществе «Джаз.Ру» в Livejournal.com («Живом журнале», ЖЖ) и даже в экзотической пока что для российской аудитории соцсети Google+, и значительная часть интерактива с аудиторией журнала идёт именно через эти каналы. При этом продолжается издание и бумажного журнала (пять выпусков в год), не дублирующего интернет-версию содержанием: на настоящий момент издано 60 номеров, готовится к выпуску 61-й.

Несмотря на узость рамок «нишевого» формата музыкального издания, «Джаз.Ру» продолжает привлекать к работе новых авторов и постоянно работает над расширением аудитории через распространение журнала на джазовых фестивалях, в джаз-клубах, музыкальных магазинах, концертных залах и в музыкальных учебных заведениях, где готовят джазовых музыкантов. Постепенный количественный и качественный рост джазового сообщества за счёт эволюции системы джазового образования, включая интеграцию её в мировое джазовое пространство, позволяет говорить о медленном, но неуклонном росте аудитории российского джазового журнала на протяжении восьми лет его существования.

Библиография

Баташёв А.Н. Советский джаз. - М., 1972

Встреча ведущих джазовых радиопрограмм в эфире «Радио Надежда» (фонограмма радиопередачи). М., 1995

Верменич Ю. Т. Джаз: история. Стили. Мастера. — СПб., 2007

Верменич Ю. Т. И весь этот джаз. — Воронеж, 2002.

Гинзбург С.Л. (редактор-составитель) Джаз-банд и современная музыка. - «Academia», Ленинград, 1926

Городинский В.М. Музыка духовной нищеты. - Гос. музыкальное изд-во, 1950

Горький А.М. О музыке толстых / М.Горький // Правда. - 1928. - 18 апр.

Грошева Е.А. Пошлость на эстраде // Известия. - 1946. - 18 авг.

Дискуссия в газетах «Известия» и «Правда», 1936, в хронологическом порядке

Берлин А.А. Джаз или симфония? / А.Берлин, А.Броун // Известия. - 1936. - 21 нояб.

Шумяцкий Б.З. Против ханжей и святош // Правда. - 1936. - 24 нояб.

Берлин А.А. Еще раз о джазе и симфонической музыке / А.Берлин, А.Броун // Известия. - 1936. - 1 дек.

Книппер Л.К. Сумбур у тов. Шумяцкого // Известия. - 1936. - 1 дек.

Лебедев П.М. О музыке / П.Керженцев // Правда. - 1936. - 4 дек.

Шумяцкий Б.З. Запутались // Правда. - 1936. - 5 дек.

Берлин А.А. «Теория» тов. Шумяцкого и разъяснения тов. Керженцева / А.Берлин, А.Броун // Известия. - 1936. - 5 дек.

Заметают следы // Правда. - 1936. - 10 дек.

Лебедев П.М. К полемике о джазе / П.Керженцев // Правда. - 1936. - 10 дек.

Обывательская болтовня на страницах «Известий» // Правда. - 1936. - 12 дек.

О брани и музыке // Известия. - 1936. - 14 дек.

Мелкобуржуазная развязность // Правда. - 1936. - 15 дек.

Еще о брани и музыке // Известия. - 1936. - 16 дек.

Обывательский зуд // Правда. - 1936. - 17 дек.

Расширенное собрание президиума ССК // Совет. музыка. - 1937. - № 1. - С. 105-106.

Загорский М.Б. В гостях у «шоколадных ребят» // Новый зритель. - 1926. - № 13. - С. 7-8: ил.

Колбасьев С.А. А какой у вас процент синкоп? / С.Колбасьев, Н.Малков // Рабочий и театр. - 1933. - № 30/31. - С. 16-17.

Конен В.Д. Блюзы и ХХ век. М., 1981

Конен В.Д. Легенда и правда о джазе // Совет. музыка. - 1955. - № 9. - С. 22-31: нот. ил.

Конен В.Д. Против шаблона и скуки // Совет. музыка. - 1953. - № 1. - С. 28-30.

Конен В.Д. Пути американской музыки. М., 1961, 1965, 1977

Конен В.Д. Рождение джаза. М., 1984

Конен В.Д. Этюды о зарубежной музыке. М., 1968

Луначарский А.В. Речь на совещании по художественному образованию: [Изложение] // Музык. образование. - 1928. - № 1. - С. 52-55.

Малько Н.А. Джаз-банд в Москве // Жизнь искусства. - Л., 1926. - № 10. - С. 12-13.

Медведев А.В. (редактор-составитель) Советский джаз. Проблемы, события, мастера. М., 1987

Парнах В.Я. Джаз-банд // Вещь. Международное обозрение современного искусства - 1922. - № 12. - С. 151.

Парнах В.Я. Джаз-банд - не «шумовой оркестр»... // Зрелища. - 1922. - № 15. - С. 11.

Римский-Корсаков А.Н. Джаз-банд в Капелле // Красная газ. - Л., 1927. - 30 апр. - Веч. вып.

Соллертинский И.И. За новый хореографический театр: (К намеченному «вечеру эксперим. постановок» в Акбалете) // Жизнь искусства. - Л., 1928. - № 25. - С. 4-5.

Трояновский А.А. Музыка в Соединенных Штатах // Совет. искусство. - 1941. - 18 сент.

Шарый А. Джазовое сопротивление // сайт радиостанции "Свобода", 2015

Энтелис Л.А. К спорам о джазе // Смена. - Л., 1960. - 1, 2 дек.

Главная страница